Дарья Викторовна Вильке (девичья фамилия – Пронина) – писатель, журналист, переводчик. Окончила факультет психологии и педагогики Московского педагогического государственного университета, работает референтом в Институте славистики Венского университета и преподавателем русского языка. Книги Дарьи Вильке называют важными, смелыми, новаторскими. Их с удовольствием читают и обсуждают подростки и взрослые, высоко ценят критики и специалисты по детскому чтению.
Дарья Вильке о себе:
«Я родилась 25 мая 1976 года в Москве, в семье актёров- кукольников, поэтому и росла в кукольном театре – когда меня не с кем было оставить, родители брали меня на работу и я делала уроки, сидя за гримировочными столами, играла с осветителями и костюмерами и пряталась в комнате, где хранились куклы и огромные маски. Мечтала стать актрисой, ну или, в крайнем случае, режиссёром. Но потом родители-актёры всё-таки отговорили меня от этой затеи, и я пошла учиться на педагога-психолога, о чём совершенно не жалею. Только в институте я разучилась стесняться и научилась внятно выражать своё мнение.
С детства я заглатывала книги в страшном количестве – у нас дома была хорошая библиотека, и я просто брала то, что мне нравится. Меня никто не направлял и не контролировал. Правда, было смешно – многие слова я знала только в написанном виде и поэтому, произнося их, постоянно перевирала ударения.
У меня много писателей, которых я люблю и с удовольствием перечитывала бы их чаще, – если бы было время. Сейчас читаю больше детских книг, чем книг для взрослых, – как-то так получается. Вожу книги чемоданами из России – те, что издаются на русском. Остальное покупаю тут, в Вене. А ещё меня завораживают австрийские и венские легенды – это совершенно особый мир. Кстати, только попав в Вену, только пожив в другой языковой среде, я научилась по-настоящему видеть и ценить русский язык. Поэтому меня, признаюсь, очень часто задевают фразы вроде «русский – не такой выразительный, как английский или немецкий» и прочее в том же духе. Только отойдя на расстояние, мне кажется, можно увидеть всю его красоту и богатство. В первые годы жизни в Австрии был такой момент, когда я вдруг почувствовала, что язык «ускользает» – и это было жуткое чувство, наверное, как если бы мне собирались что- то ампутировать. И вот это ощущение горя от возможной утраты своего языка,
наверное, заставило меня сознательно как-то относиться к русскому. Я добровольно – а не по врождённой необходимости – дала ему главное место в жизни, несмотря на то что живу в немецкоязычной среде. И это изменило внутреннее отношение к языку.
Наверное, это как у детей с матерями – пока ребёнок маленький, он не отделяет от себя маму, поэтому даже не «видит» её. Когда я пару лет назад призналась себе, что мне очень хочется писать – и прежде всего, писать детские книги — я и представить не могла, что у меня и вправду получится. Просто стала писать рассказы – частично автобиографические. А потом вошла во вкус. Как-то так выходит, что я могу писать почти всегда и везде – я ношу в сумке блокноты и пишу даже в автобусах и трамваях по дороге на работу. Если что-то вдруг придёт в голову, я могу остановиться посредине торговой улицы, вытащить блокнот и записать то, что придумалось. Или в магазине. Или на работе. Иногда, когда пишу повесть, к примеру, в голове всё постоянно «бурлит», и поэтому в это время я хронически не высыпаюсь – до самой поздней ночи что-то придумывается. Часто я уже ложусь спать, и вдруг – раз! – ещё что-то пришло в голову, и обязательно надо записать. То есть у меня такой
эксцессивно-обсессивный способ работы над текстами, наверное». (7)
Серьёзно писать прозу Дарья Вильке начала недавно, в тридцать один год. Своими учителями в литературе считает М. Булгакова, С. Цвейга, П. Хёга, Р. Брэдбери. Из детских писателей Дарья особенно ценит Х. К. Андерсена, А. Линдгрен, У. Старка, любит А. Шарова и пьесы Т. Габбе и Е. Шварца.
Первая публикация Дарьи Вильке состоялась в 2008 году в немецком альманахе Mächte. На русском языке первый её рассказ «Туманность Архипкина» был опубликован в газете «Библиотека в школе», сразу после конкурса «Заветная мечта»; чуть позже его напечатал журнал «Кукумбер».
Дарья – одна из инициаторов создания профессионального журнала о детской литературе «Переплёт».
В 2011 году в издательстве «Самокат» в серии «Лучшая новая книжка» вышел первый сборник её прозы «Грибной дождь для героя». В него вошли повесть «Тысяча лиц тишины» и восемь рассказов.
Наград и премий у неё пока нет, но она уже входила в разные «листы» нескольких литературных конкурсов: в шорт-лист премии «Заветная мечта»
сезона 2009 года с рассказом «Туманность Архипкина», в шорт-лист премии «Рукопись года» (2011) с романом «Межсезонье», в шорт-лист Волошинского конкурса (2011) с рассказом «Помоги мне уйти», в шорт-лист Крапивинской премии (2011) и лонг-лист литературной премии «Дебют» (2011) в номинации «Малая проза» с повестью «Тысяча лиц тишины».
В 2015 году её знаменитая повесть «Шутовской колпак» была переведена на английский и норвежский языки. А книга «Мусорщик» вошла в 2016 году в международный список «Белые вороны».
Дарья Вильке: «Если что-то и может изменить мир – то это хорошие книги» (фрагменты интервью)
– Многие говорят о том, что состояние детской литературы (особенно отечественной) сейчас не самое замечательное. Что на смену Драгунскому, Носову, Крапивину, Ковалю не пришёл никто. Вы согласны с этим? Каких писателей Вы могли бы порекомендовать?
– Валерий Михайлович Воскобойников однажды очень верно сказал, что так говорят равнодушные,
нечитающие взрослые. Прибавлю от себя – взрослые, которые живут по инерции советского времени, когда всё, что должно было дойти до читателя по разным соображениям, до него доносилось государством. Потому что сейчас как раз отечественная детская литература переживает что-то вроде возрождения, и нужно очень постараться, чтобы этого не заметить. Просто жизнь поменялась, рынок поменялся, условия поменялись, и нужно приложить самому какие-то усилия, чтобы понять, что к чему в мире современной детской литературы. Сейчас появились жанры и книги, которые раньше были немыслимы. Просто взрослым нужно провести внутренний апгрейд, что ли, и заметить наконец всё то многообразие хороших текстов, которое предлагает сейчас наша литература для детей и подростков.
Писателей хороших очень много сейчас, и я всё время открываю для себя новые имена, когда просматриваю результаты литературных конкурсов, к примеру, или просто вижу книги, которые издаются.
Есть и те, кто (для меня, по крайней мере) является уже такими «живыми классиками», их книги читающие знают очень хорошо, их переводят на мировые языки и так далее. К примеру, Артур Гиваргизов, Дина Сабитова, Марина Аромштам, Наталья Нусинова, Сергей Седов, Стас Востоков,
Эдуард Веркин. Это только навскидку. Потом те, кто пришёл в литературу чуть позже: Юлия Кузнецова, Наринэ Абгарян, Тамара Михеева, Наталья Евдокимова, дуэт Евгения Пастернак – Андрей Жвалевский, Наталья Волкова, Ирина Зартайская, Николай Назаркин, Павел Калмыков, Анастасия Орлова, Дмитрий Сиротин – да можно перечислять полчаса, наверное! Поэтому я остановлюсь – кого-то я не упомянула просто потому, что очень много хороших молодых писателей сейчас и личный список книг, написанных на русском, которые мне очень нравятся, растёт каждый месяц. По-моему, такой ситуации в детской литературе у нас не было все последние лет двадцать.
– Мне кажется, что в современном детском книгоиздательстве текст постепенно уходит на второй план. И издатели, и родители отдают предпочтение красивым картинкам, а не хорошему тексту. Не знаю, можно ли сказать, что это плохо, потому что хороший художник – это тоже большая ценность, но тенденция, на мой взгляд, очевидна. Вы согласны?
– Нет, у меня нет такого ощущения. И, если честно, я не считаю, что большое количество иллюстрированных книжек – это плохо априори. Что меня больше волнует – это искусственное
противопоставление текста и картинки. Именно в обсуждениях тенденций. Мне кажется, любое противопоставление – несколько искусственно, и российский рынок просто развивается неравномерно. Это что-то вроде особенностей роста… Знаете, как растут щенки? Сначала вдруг вытягиваются передние лапы, потом непропорционально увеличивается голова… Но это совершенно нормально, и потом всё равно будет хорошая, красивая собака. Главное, чтоб росла! И ещё. У меня, если честно, ощущение как раз, что качественных книжек-картинок, именно российских, всё-таки пока не так много, как должно было бы быть. Пока это всё по большей части иллюстрации, картинки на службе у текста, а не самостоятельные произведения. Пока ещё остро не хватает художников вроде Ютты Бауэр, Исоль, Ивоны Хмелевской или Бирте Мюллер, которые могут создать на страницах книжки-картинки самодостаточную историю, с собственным текстом, который будет на равных началах взаимодействовать с иллюстрациями на самые разные, зачастую важные или острые, темы. К примеру, у Ютты Бауэр есть замечательная книжка о смерти и жизни – «Дедушкин ангел», у Ивоны Хмелевской книжка-картинка о детях в Варшавском гетто «Дневник Блюмки», у Бирте Мюллер – книжка-картинка «Планета Вилли» о детях с синдромом Дауна. У нас всего этого пока нет. Не
хватает иллюстративных экспериментов, к примеру, графических романов для подростков или комиксов. На последней Немецкой премии по детской и юношеской литературе таких работ- номинантов было несколько, запомнились, к примеру, графические работы о времени нацизма и о войне в Афганистане. Мы пока ещё очень далеки от этого всего, поэтому и говорить о перевесе иллюстраций пока рано.
– Как, на Ваш взгляд, можно привить современному ребёнку любовь к хорошим книгам, когда вокруг такое огромное количество более простых и, на первый взгляд, увлекательных занятий?
– У меня нет общих рецептов, всё дети все-таки очень разные. Но, наверное, ключевое слово тут – «увлекательный». Увлечь кого-то чтением можно, только будучи увлечённым самому. Положа руку на сердце – сколько родителей читают взахлёб и так же взахлеб обсуждают прочитанное? Давайте спросим себя, когда мы в последний раз обсуждали с друзьями и домочадцами зацепившую нас книгу? Когда чтение вообще было событием, чем-то, что мы обсуждаем с этими самыми друзьями и домочадцами? Когда в последний раз мы спорили о литературных героях или идеях до хрипоты? Когда
засиживались за полночь, сравнивая писателей, их подход к тому и к этому? Когда, споря с друзьями или домашними о книгах, бросались искать в тексте нужное место и цитировали? Сейчас очень мало по-настоящему увлечённых взрослых. А по- настоящему увлечённых книгами из этого меньшинства и того меньше. Так почему же мы требуем от детей большей увлечённости, чем есть у нас? Большинство из нас работает, потому что надо, а не потому что интересно, а книги большинство читает, чтобы убить время или по работе.
Каждый справляется – или не справляется – с бессмысленностью жизни по-своему. Но меньшинство – с помощью книг. Так почему же у детей будет иначе? Читающие если и обсуждают книги, то в интернете, ещё где-то, но не дома, не в пространстве семьи. Поэтому где ребёнку заразиться любовью к книгам, где подхватить вирус чтения? Они по примеру взрослых идут в интернет, но шансы, что там они наткнутся на фанатов книги, невелики. Раньше мне казалось, что достаточно создать «книжный дом» — как было у нас в семье – когда книга, даже чисто материально, является частью жизненного пространства, а книжные шкафы – важным символом дома и уюта. Мне казалось, что просто наличие книг вокруг – уже очень мощный стимул к чтению. Но теперь я понимаю, что этого маловато. Книга должна
быть ментально частью дома и семьи, она должна присутствовать в разговорах и спорах. И если мы будем честными с самими собой, то признаемся, что даже у самых начитанных и читающих родителей это не так. Книги у большинства – это сугубо внутреннее переживание, а не способ общения с этим миром, не часть жизни. Вербально в жизни присутствует гораздо больше политики, финансов, новых технологий и интернета, да и просто бытовухи, чем литературы. В некоторых случаях такое поле, заполненное литературой, создают хорошие учителя или библиотечные клубы. Но это – капля в море. Без семьи ничего не получится. Но это мое мнение, возможно, есть ещё какие-то варианты. Но как бы то ни было, мне кажется, что все долгоиграющие решения требуют времени, быстрорастворимых сценариев тут быть не может. (5)
О произведениях Дарьи Вильке
Вильке, Дарья. Грибной дождь для героя / Д. Вильке. – Москва : Самокат, 2011. – 200 с. : ил. – (Лучшая детская книжка).
В первую книгу Дарьи Вильке вошли повесть «Тысяча лиц тишины» и восемь рассказов. Их все объединяет общее место и время действия: дача, летние каникулы. Время свободы, когда каждый день проживается от первой и до последней минуты как маленькая жизнь.
«Писательница написала по-настоящему летнюю книгу. Посёлок с водокачкой и дубом на главной улице, лес, поле с маленькими стогами, пруд с зелёной водой и зарослями орешника вдоль берега или даже болото, в котором живут загадочные «они»… Всё это в распоряжении героев восьми рассказов и одной повести – до тех пор, пока не кончатся летние каникулы.
Родители приезжают только на выходные, бабушка ждёт дома к вечеру – самое важное в рассказах происходит без взрослых запретов и взрослых суждений. Большую часть времени Пашка, Симка, Полинка, сестра Ася и я (имя рассказчицы нигде не называется) носятся маленькой стаей по округе. Так, однажды они нашли деда Митьку («Занавешенное окно»), отворив дверь заброшенного дома. Посмотрите, как замечательно: «…внутри Дома жила древняя полутьма – в ней тонули контуры дверей, ржавого верстака и железных мисок, сложенных грязной горкой у входа. Вдали, в глубине комнат, жёлтой точкой горела свеча. Полутьма сначала затопала, зашебуршилась и вышла к полоске света большим ежом». За ежом, щурясь на свет, вышел дед. Деда звали Митька, он оказался ветераном, угощал сгущёнкой, вырезал и дарил свистульки, рассказывал про войну. Рядом с ним в заброшенном доме было уютно и не боязно леса за стеной. Потом бабушка узнала про Митьку: «…старый бомж, а вдруг он больной, вдруг преступник». И его прогнали.
Рассказы «частично автобиографические». Понять это можно и без подсказки автора, из одного только текста. Во-первых, они волнующе правдивы, и их «настоящесть» читается даже сквозь несколько утрированные образы и описания. Во-вторых,
несмотря на то что повествование ведётся от лица девочки (и иногда события описываются нарочито наивно), в них есть одна черта, в целом присущая жанру воспоминаний о детстве, – «взрослое» осмысление ситуации, выраженное как в подробном описании – смаковании – переживаний подростка, так и в самом отборе сюжетов. В рассказах будет много грустного и стыдного. И даже герой, для которого шёл грибной дождь, героем быть перестанет. Однако ни одно из этих событий не идёт ни в какое сравнение с тем, что предстоит пережить персонажам повести "Тысяча лиц тишины"». (7)
Главная героиня повести Ринка плохо слышит. «Я – глухая», – всегда говорит девочка, когда с кем-то знакомится. И даже любимая старшая сестра Рита называет её обидным словом «глушня». Но Ринка слышит тысячи голосов тишины, слышит, как шепчутся и шелестят звёзды, и главное, – хорошо слышит людей своим чутким сердцем. Понимает, что есть трагедии и пострашнее её глухоты, такие, как беспробудное пьянство отца Рудика, жестокая болезнь Женькиного брата.
Чудесная, очень добрая и серьезная книга. Лето, дача, друзья – что может быть лучше?! И конечно, замечательно, когда рядом находятся взрослые, которые могут и поддержать, и совет дать, и просто любить.
Вильке, Дарья. Мусорщик / Д. Вильке. – Москва : Время, 2015. – 128 с. : ил. – (Время – детство).
Это необычная книга для детского писателя Дарьи Вильке. Хотя в ней указано, что это повесть «для среднего и старшего школьного возраста», она будет не менее интересна и взрослым. Это философская притча. Она небольшая по объёму, но в ней – целый особый мир, вселенная, созданная воображением главного героя.
«Мусорщик живёт очень замкнутой жизнью, в которой он категорически не хочет ничего менять. Он любит работать на свалке, приносить домой старые вещи, свою квартиру, даже мокриц, живущих в его туалете. Но однажды его жизнь меняется. Из-за войны к нему в квартиру подселяют беженца. Посторонний невольно вносит изменения в устоявшийся уклад жизни Мусорщика, желая его отблагодарить, помочь ему и не подозревая о том, что ничего в его доме категорически нельзя менять. Даже запах.
Это повесть о маленьком человеке. Он боится всего: людей, звуков, самой жизни. Ему комфортно в созданном самим им коконе, в который он никого не хочет пускать. Но одновременно у него нет-нет, да и возникают смелые мечты о том, как было бы здорово посадить на балконе лаванду, поставить полосатый зонтик от солнца, пойти в парк напротив, заказать кофе и любоваться своим прекрасным уютным балконом. Но и это страшно: «вдруг он вовсе не такой, как ты себе представляешь?» или «вдруг всё пойдёт не так, как ты думаешь?». Мусорщик очень чувствительный и потому пугливый человек. Но жизнь всё равно ворвётся в твою жизнь, как бы ты ни пытался её остановить. Человеку часто нужен какой-то толчок извне, чтобы на что-то решиться. И то, чего ты больше всего боишься, и то, что больше всего ненавидишь, вполне может оказаться именно тем, к чему подсознательно ты стремишься. «Мусорщик» читается легко. Но этот текст отпускает не сразу. После прочтения Мусорщик и Посторонний остаются с читателем ещё на какое-то время. Думаю, осмысляя их историю, многие придут к философским размышлениям о себе, о жизни вообще и даже о России, русской литературе и характере». (8)
Вильке, Дарья. Между ангелом и волком / Д. Вильке. – Москва : БерИнга, 2016. – 96 с. : ил. – (Метаморфозы).
«У Вольфи Энгельке (имя от слова «волк», фамилия от слова «ангел») папа давно умер, и мама воспитывает сына в строгости. Ей важно, чтобы Вольфи помогал по дому (он помогает), но важнее, чтобы ровно в девять ребёнок ложился спать (и никаких фильмов по телевизору), а ещё важнее – чтобы не задавал лишних вопросов. Ведь непослушному ребёнку одна дорога – в колонию для трудновоспитуемых. Поэтому по субботам в гости приходит дядя Вильфрид и «воспитывает» племянника ремнём – иногда, может, и за дело, но чаще просто так, для профилактики. Тем не менее Вольфи не чувствует себя особенно несчастным, да и маму чаще жалеет, чем обижается на неё. Труднее всего – не задавать этих самых вопросов. Потому что как-то раз Вольфи нашёл на чердаке старые школьные тетрадки, подписанные аккуратным почерком: Роберт Дюпрей. Кто бы это мог быть? А
через некоторое время Вольфи навещает тётушку и видит у неё открытку, на которой тем же почерком выведено: «С сердечным приветом, Роберт Дюпрей-Энгельке». Так значит, это родственник? Набравшись храбрости, Вольфи всё-таки задаёт маме прямой вопрос. Она никогда не лжёт сыну, и мальчик потрясён услышанным ответом. «Старший брат! Который когда-то был мальчишкой… А какой он? Где он живёт? Похожи ли они с Вольфи?» Но больше ничего мама не расскажет: «он плохой человек, он подвёл меня. Поэтому мы не видимся». Раз такое дело, сумеет ли Вольфи остаться послушным мальчиком? Ему предстоит пройти долгий путь, балансируя между ангелом и волком, ребёнком и взрослым, обидами и умением прощать». (1)
Почти рождественская история, в которой переплетаются реальность и магический мир легенд Верхней Австрии, детство и взросление, осознание себя и необходимости быть с другими.
Вильке, Дарья. На другом берегу утра. Бестиарий Святого Фомы / Д. Вильке. – Москва : БерИнга, 2016. – 200 с. : ил. – (Метаморфозы).
В санаторий – бывшую барскую усадьбу – приезжают два брата, такие разные, что и представить трудно, что они родные. И сразу же получают меткие прозвища – Персонаж и Исусик. Сонный купеческий городок на берегу широкой реки выглядит красивым и скучноватым. Но очень скоро оказывается, что и санаторские обитатели, и медсёстры, и местные жители – вовсе не такие, какими кажутся на первый взгляд. Все вокруг точно сошли со страниц средневекового бестиария (1) – и то, что поначалу напоминает детскую игру, в одночасье разрастается до событий причудливых и страшных: странный Праздник Солнца становится
1. Средневековый сборник зоологических статей, в которых подробно описывались различные животные в прозе и стихах, главным образом, с аллегорическими и нравоучительными целями.
жертвоприношением, напоминающим библейский сюжет, а новичкам предстоит невозможный выбор.
Сюжет-перевёртыш, книга-метафора о вечном противостоянии любви и ненависти и той – тоньше волоса – грани между ними.
Повесть «На другом берегу утра. Бестиарий Святого Фомы» вошла в лонг-лист Всероссийского конкурса на лучшее литературное произведение для детей и юношества «Книгуру» в 2015 году.
Вильке, Дарья. Шутовской колпак / Д. Вильке. – Москва : Самокат, 2013. – 152 с. : ил. – (Встречное движение).
Шут – самая красивая кукла театра. Шут – это Гришка, потому что он не такой, как другие. И Лёлик, гениальный мастер, создающий уникальных, «живых» кукол, – тоже Шут. Но самый главный Шут – это Сэм, лучший актер театра, из-за своей «нетрадиционной ориентации» живущий как на пороховой бочке. Гришка и дерзкая Сашок – «театральные дети» – обожают его с малолетства. Но
от нетерпимости и несправедливости не скроешься за театральным занавесом, и Сэм переезжает в толерантную Голландию, Лёлика отправляют на пенсию, а прекрасного Шута продают в частную коллекцию… Остаются дружба, верность, жизнь и вопросы, на которые Гришке предстоит ответить, прежде чем он поймёт, кто же он на самом деле: что важнее – быть «нормальным» или быть самим собой? Стоит ли стараться соответствовать чему-то «правильному»? И кто за нас имеет право решать, что – «правильно»?
«Эта история – о дружбе и самоотверженности, о том, что ради друга можно «подпилить ветку, на которой сидишь», объявить себя геем, подставиться под удар. О прекрасных подростковых порывах, неловких и величественных. О любви и, едва ли не в первую очередь, о любви к театру. Дарья Вильке – сама актерский ребёнок – знает, о чём пишет: книга, при всей своей воздушности, погружает читателя в театральную кухню, как хороший производственный роман. Добрый и тёплый, но без слащавости, «Шутовской колпак» читается на одном дыхании. И подростками, и взрослыми».(3)
Отзывы о книге:
«Книжку я прочитал на одном дыхании. В ней нет ни одного места, где можно было бы остановиться и сказать: «Ну ладно, хватит, остальное потом дочитаю». От первой и до последней страницы – это один сплошной вихрь эмоций, переживаний, слёз – сочувствия и радости – вихрь, который захватывает тебя и несёт без остановки до самого финала».
«Очень, очень пришлась по душе книга Дарьи Вильке «Шутовской колпак»! В первую очередь она покорила меня атмосферой! Театральное закулисье, тем более театр кукол – это то, с чем я никогда в жизни не сталкивался, да и кукольные представления если и посещал, то в глубоком детстве, ибо не помню. И я с отзывчивой благодарностью нырнул в книгу Дарьи, ушёл с головой и, как губка, впитывал в себя, жил и бегал вместе с Гриней по театральным закуткам. А как обалденно, как по-живому описано, как Гриня создаёт свою куклу, своего Шута! На этих нескольких страницах мне казалось, что я не читаю, а вижу, как кукла лепится прямо у меня на глазах, вижу каждый этап, каждую складочку, чуть ли не сам я вылепливаю надбровные дуги или шлифую головешку из папье-маше. Один из лучших
моментов в книге. За волшебную атмосферность писательнице отдельное искреннее спасибо!»
«Книга маркирована как «16+» (некоторые магазины уже начали маркировать её как «18+», что уже чистое безумие!). На самом деле, кроме упоминания в паре мест пары бранных слов, книга абсолютно чиста и целомудренна. В ближайшее время я собираюсь дать её почитать своей 11-летней дочери, а то вдруг случайно обнаружилось (для родителей это всегда происходит «вдруг»), что моя дочь при слове «гей» делает страшные глаза и прикрывает рот рукой, мол, «какой кошмар!..». Я-то думал, она и слов таких не знает, но, как выясняется, уже успела наслушаться бредней. В самый раз обсудить с ней эту тему – и книга Дарьи Вильке в этом нам поможет как нельзя кстати! Я бы хотел, чтобы эту жутко трогательную историю прочитал каждый родитель в нашей стране, чтобы они поняли наконец-то своих собственных детей и перестали калечить им души и судьбы». (9)
Литература о творчестве
1. Порядина, Мария. Ангел, леопард и олигофрен : [о книге Д. Вильке «Между ангелом и волком»] / М. Порядина // Читаем вместе : навигатор в мире книг. – 2017. – № 1. – С. 34. – (Читаем без родителей).
2. Улицкая, Людмила. Поставьте запятую! : [о книге Д. Вильке «Шутовской колпак»] / Л. Улицкая // Библиотека в школе. – 2013. – № 9. – С. 36-39. – (Остров сокровищ : записки о детской литературе).
3. Блинкина-Мельник, Мария. Театральный роман : [о книге Д. Вильке «Шутовской колпак»] / М. Блинкина-Мельник // http://family.booknik.ru/articles/uzhe-vyshli-v-svet/teatralnyy-roman/.
4. Вильке, Дарья. Новые каноны в юношеской литературе // Живые лица : навигатор по современной отечественной литературе // http://zhivye-litsa.com/?Article=3.
5. Дарья Вильке: «Если что-то и может изменить мир – так это хорошие книги» // http://people-on-plate.ru/1642/.
6. Дарья Вильке: «Нужно писать то, что кроме тебя никто не напишет» // http:/www.dariadotsuk.ru/1041108310861075/2.
7. Лазебная, Валентина. Дарья Вильке. Грибной дождь для героя / В. Лазебная // http://bibliogid.ru/krug-chteniya/247-site/novyeknigi/ korotko/podrobno/1319-vilke-d-gribnoj-dozhd-dlya-geroya.
8. [О книге Дарьи Вильке «Мусорщик»] // https://veronique4b.livejournal.com/8189.html.
9. [Отзывы о книге Дарьи Вильке «Шутовской
колпак»] //
https://www.livelib.ru/review/303540-shutovskoj-kolpakdarya-
vilke.
https://ivansim.livejournal.com/780905.html.
Дарья Вильке : дайджест для руководителей детского чтения / Приморская краев. дет. б-ка ; сост. А. С. Черноморская ; корректор Н. А. Лепеева. – Владивосток, 2018. – 12 с. – (Современные детские писатели).